Орлов Михаил Николаевич

Дикие кошки-тай

Меня разбудили беспокойные утренние птицы. Гнездовье пернатых, из которого спозаранку раздавалось веселое щебетание, находилось должно быть совсем недалеко. После сна я чувствовал себя заново рожденным и счастливым. Незатейливые трели птиц вторили моим мыслям, которые блаженно парили где-то на седьмом небе . Укутанная нежным саванном сладкого сна, у меня на плече спала моя ночная нимфа. Я лежал, боясь пошевелиться и потревожить её , слушая птиц и ветер. Потом аккуратно приподнялся на локте, расправил затекшую руку и поцеловал спящую принцессу в чуть приоткрытые сонной негой губы. Робкий луч солнца выглянул из-за занавески и пробежал по юному лицу. Только тогда я разглядел, что это была вовсе не Лау Тан.

– Кто ты ? – воскликнул я удивленно. Чуть приоткрыв веки, незнакомка лениво потянулась и полусонная села на кровать. Её ярко черные глаза с нескрываемым любопытством рассматривали меня из-под ниспадающего на грудь беспорядочного переплетения бархатных волос .

– А ты ничего. – произнесла она наконец, оценив меня с ног до головы: – Сестренка была права. Что-то в тебе есть. Но сама бы она ни за что не решилась попробовать первой. Она всегда была нерешительной. Все, приходится делать мне, как старшей .

Под конец этих слов в комнату с понурой головой вошла сама Лау Тан. Вторая девушка поднялась с постели и встала голая рядом. Они были похожи друг на друга, как две капли воды. Удивительно, что я вообще заметил подвох.

Лау Тан и Тайя весь день не отходили от меня. Мы пили дорогое вино из казавшимися бездонными погребов дома, играли в карты, шутили . Было весело и наверное этому мы не заметили как наступил вечер, полный таинственности и желания. Колышущееся от легкого мановения залетного ветерка, пламя свечей бросало на стены дрожащие блики причудливых форм. В воздухе разносился еле заметный дурманящий аромат опия и пачули. Ночь застала нас в одной постели. Массаж начался с нежных поглаживаний . Руки девушек плавно двигались от поясницы к лопаткам и обратно, полностью расслабляя мое тело. Упругие пальчики разминали каждый его сантиметр. Спокойные, неторопливые движения лишь изредка становились быстрыми и дразнящими. Игра делала всё это действо непреодолимо чувственным . Обнаженные тела девушек плавно скользили по спине, а руки спускались все ниже и ниже . Когда мои мышцы окончательно расслабились, а чувства обострились до предела меня повернули на спину, и сладостная пытка продолжилась мучительно и неторопливо…

Сквозь сон я слышал приближение грозы. Гулкие раскаты грома , затухающие долгим эхом в пропитанном теплой влагой воздухе, мерно разрезали ночную тишину уже совсем близко. И вот ливень. Тяжелые капли дождя шумным водопадом обрушились на крышу. Я закутался поглубже в одеяло и попытался заснуть, но не смог. Нехорошее предчувствие настойчиво будило меня. Я открыл глаза. Свечи давно потухли и, окунувшись в темноту, я вновь ослеп. Но шестое чувство тревожно подсказывало мне , что в комнате незримо присутствует кто-то еще. Ночная темень лишь изредка озарялась обрывками молний, столь короткими, что мои глаза не успевали реагировать на них. Я поднялся, крепко сжал кулаки, и слегка пригнулся, широко расставив ноги для устойчивости. Получилось что-то вроде стойки боксера. Ко мне вернулось некоторая уверенность в себе , но дрожь в коленках все же окончательно не прошла. Изматывающаяся неизвестность пряла вокруг меня свою темную паутину , не давая мне возможность разглядеть опасность. Я выжидал. В какой-то момент электрическая дуга вспыхнула совсем рядом от открытого окна, и я увидел его стоящим в углу. Лик его был еще ужаснее, нежели в ту злополучную ночь на берегу. Зрачки в глазницах хищной кошачьей морды злобно смотрели прямо на меня. Из оцепенения меня вывел крик Лау Тан , прорвавшийся сквозь бурю. Она неловко спрыгнула с кровати, упала и в страхе забилась под стол. Тайя тоже вскочила вслед за ней , и ,сползши на пол, прижалась к сестре. Человеко-кот неторопливо вышел из тени. Я в страхе попятился назад пока не уперся в стену. Отступать было некуда.

– Кто ты? Что тебе надо? – в ужасе закричал я. В ответ когтистая лапа одним взмахом распорола мне правое предплечье. Я взвыл от резкой боли и со всей силы отчаянно запустил кулаком в голову монстра. Но тот вышел из под удара с истинно кошачьей ловкостью и ,проскользнув у меня под рукой, полоснул острыми когтями по животу. В действительности он мог запросто распотрошить мне всё брюхо, но не видимо спешил: игра с мышкой доставляла ему явное удовольствие. Он мог запросто смять меня одной своей массой, но лишь плавно качался из стороны в сторону, слегка подтанцовывая. Тактику эту я хорошо знал еще по юношеской школе бокса. Поэтому следующий выпад моего противника каким бы он ни был резким , не стал для меня неожиданностью. Как заправский боец я увернулся из-под его лапы и почти наугад что есть силы ткнул пальцем, надеясь попасть в глаз. Дикий рев раненного чудовища подтвердил мою точность. Не теряя драгоценного времени, я довершил начатое ударом ноги в промежность, затем что есть мочи приложил согнувшегося пополам монстра по голове и тот рухнул на пол. Но мне и этого показалось мало. В азарте схватки я схватил стоящую на столе увесистую вазу с цветами я и , раскрутившись словно молотобоец, с разворота метко послал её голову зверя. Хрустальная посудина разлетелась на мелкие кусочки, и окончательно уложила незваного гостя. Я обессилено сполз по стене на пол. Эмоциональный шок был так велик, что первые минуты я не мог ничего ни соображать, ни тем более говорить. Опомнившись Лау Тан и Тайя бросились ко мне. С их помощью я добрался до дивана. Мой совершенно идиотский вид вызвал у девушек легкий смешок.

– Сами-то тоже небось испугались? – обиженно буркнул я: – Пойдемте лучше посмотрим. Тайя зажги свечу.

Тайя чиркнула зажигалкой. Я подошел к поверженному гиганту, и осторожно нагнулся. Пальцы коснулись жесткой щетины, и, нащупав на затылке узкую щель, юркнули в неё. Стянув звериную маску с я облегчением понял– человек . Спустя минуту незнакомец был крепко связан и помещен в кладовку.

– А вы не верили. – укоризненно покачал я головой .

– Слушайте, у вас есть… Ну это. – я сделал характерный жест. Срочно требовалось хорошенько вмазать. Лау Тан услужливо принесла бутылку коньяка из бара, а как же связку бананов и лимон из холодильника. Я судорожно потягивал горькую, а Тайя сидела все время рядышком и смотрела на меня странным туманным взором. В ней и в Лау Тан вообще сразу что-то изменилось. К несчастью я понял это лишь утром.

Проснулся я утром на полу у окна. Запястье стягивало жесткое ухо наручника. Другой его конец был пристегнут к стальному обручу, вделанному в стену.

– Вчера ты был просто великолепен. – произнесла Тайя каким-то механическим , совершенно отрешенным голосом, в котором я не уловил ни нотки похвалы, ни сочувствия. Она сидела на кровати развернувшись ко мне спиной и усердно расчесывала хитросплетение растрепанных после сна волос. Лау Тан еще спала, сладко обнимая подушку.

– Я все уже сделала. Он больше не потревожит нас. Никто больше не потревожит. Зачем нам они если теперь есть ты , наш котик.

Страшная догадка мелькнула у меня в голове.

– Так вы знали его? – воскликнул я.

– Еще как … – многозначительно подтвердила Тайя и у меня перед глазами тотчас развернулся виртуальный экран на котором в полуразмытых, похожих на старую кинопленку, но откровенно понятных кадрах, я увидел как именно. Похоть, разврат, самые низменные извращения предстали передо мной во всех своих неприглядных ракурсах.

– Нет! – взмолился я , увидев рожденное в моей черепушке, и обхватил голову руками. Тайя повернулась. Словно прочтя мои мысли, так будто бы она тоже сидела где-то на заднем ряду несуществующего зала и смотрела тот порнофильм, что крутил мой ошалевший от перевозбуждения мозг, она спросила надменно:

– Ну и как тебе?

– Ты больна! – крикнул я , в отчаянной попытке рванувшись вперед , но не тут-то было. Острый срез наручника до крови расцарапал мне запястье и я отлетел назад.

– Уверяю, тебе тоже понравиться эта болезнь. – произнесла моя тюремщица, взглянув на меня пьяным взором. В её руке появился шприц…

Так продолжалось несколько дней. Тайя колола меня какой-то дурью, и совсем скоро новая реальность почти полностью захвалила мой порабощенный разум. Подобно призрачным кораблям по краю Ойкумены моего сознания проплывали туманные воспоминания моих прошлых царствований, где я видел себя то тигром то пантерой. Каждый раз, просыпаясь от наркотического сна, я с ужасом ожидал того дня, когда последний человек выйдет из меня, и я стану животным.

А вечером, с каждым восходом луны возвращались они, мои дикие кошки . Полуголые, одетые лишь в обрывки шкур, они мягко скользили на четырех лапах , кружили вокруг меня и неистово мяукали. Затем всю ночь напролет до изнеможения нежно терзали мою плоть. Потом уставшие засыпали , свернувшись у моих ног калачиком, и мурлыкали во сне. На завтра все повторялось.

Когда я оставался наедине с самим собой , мне становилось грустно и страшно. Безысходность сначала терзала меня, словно падальщик-гриф мертвечину, а потом умиротворяла, Я почти смирился с неизбежным, но здоровые силы, загнанные сладкой отравой куда-то глубоко внутрь, похоже еще не собирались покидать меня . И вот настал тот день, когда я твердо решил выбираться пока наркотик еще не окончательно подчинил себе мой дух. Тактика , избранная мной, была проста. Вскоре я изловчился обманывать моих тюремщиц, старательно изображая сонную покорность отчего доза яда , вводимого в меня ,таяла на глазах. Теперь лишь оставалось ждать удобного случая. А пока я вынужден был наблюдать за странной жизнью диких кошек. Бывало, затянув опия ,они бесстыдно любили друг друга. Бывало, не поделив что-либо, грызлись между собой. Когда Тайя уходила, я несколько раз пытался заговорить с Лау Тан, образумить её. По-моему она попала под дурное влияние своей сестры. Но все бесполезно., она и слушать меня не хотела .

Часы показывали уже полчала после полуночи, а их все не было. Утомленный ожиданием с одной стороны, и пригретый надеждой на передышку с другой я почти заснул, когда мои глаза вдруг открылись сами собой. Ко мне приближались двое. Наверно во мне действительно проснулись какие-то животные инстинкты раз в кромешной тьме я узнал их смуглые обнаженные тела и черные как смоль волосы, что ниспадали на плечи. Теперь, без всего того кошачьего маскарада, они больше походили на людей ( в чем честно говоря я уже начал сомневаться). Широкие бедра с треугольничком густых кудряшек посередине , покачиваясь остановились возле меня. Мои губы почувствовали соленое прикосновение. Это была Лау Тан. У её сестры сосок совсем другой, острый и колющий . Я провел рукой по волосам Лау Тан. Что-то вонзилось мне в палец, и я чуть не вскрикнул, нет, не от боли, от радости: я нащупал заколку. Это был мой шанс…

Утро застало меня в одиночестве. Поэтому ничто не могло помешать мне. Я достал заколку и вскоре был свободен. Дом казался пустым ,но как обманчивы бывают эти впечатления. Собственно говоря, я даже не знал в какую сторону идти. Но мне было все равно. Пьянящий воздух свободы множил мои силы. Все, хватит с меня таинственной Азии! Первым же самолетом улетаю домой, к снегам, и пусть крепкий морозец выбьет из меня всю эту дурь.

[На главную]

Хостинг от uCoz